---

---

Последний полет Ивана не обошелся без диазепама — предстоял долгий рейс. Он знал, что должен сохранять спокойствие, чтобы в нормальном состоянии встретиться с мамой — много лет она живет за границей. Укол он сделал сам, у него уже выработался свой ритуал. Несколько лет на фоне депрессии у Ивана случаются панические атаки. Особенно тревожно ему становится, когда нужно уехать из дома, и неважно куда — на другой конец страны или на край континента. Хоть он и научился контролировать свое состояние, удается это не всегда.

ИВАН: «Если я довольно долго не выхожу из дома — три-четыре дня, и мне необходимо выйти — поехать в другой город, встретиться с кем-то, начинаю очень переживать, не сплю ночью. Это такой затяжной страх, что-то ужасное для меня».

Однажды, отправившись в гости к отцу и двум братьям в Германию, Иван остался без нужных лекарств. В аптеке в аэропорту не смог ничего купить без рецепта. Пришлось довольствоваться успокоительными каплями. Когда он добрался, облегчения совсем не почувствовал.

ИВАН: «Меня отпаивали валерьянкой, что-то еще давали — не знаю что, но было плохо… Я твердил, что не могу, не справляюсь, что чувствую себя ужасно, и через два дня мне купили обратный билет домой».

Ивану 28 лет. Он родился, рос и учился в городе на юге Молдовы. Высокий стройный брюнет, изредка на лице мелькает улыбка. Мы никогда не встречались в реальности, но так он выглядит на фотографиях в социальных сетях. Чаще всего на фото рядом с ним кто-то из близких: мама или кто-то из младших братьев. Один из них — Дима, ему 20 лет, учится он в консерватории в Германии. Вот каким он помнит Ивана:

ДИМА: «Он с самого детства был особенным ребенком, всегда был очень чувствительным, воспринимал очень близко к сердцу любую ссору, любую попытку его заставить, принудить к чему-либо. Но я всегда понимал, что он любит нас, и это чувство было взаимным».

Как и во множестве молдавских семей в 90-х годах родители Ивана периодически уезжали на заработки за границу. С двух лет его воспитывали бабушка с дедушкой.

ИВАН: «Бабушка была хорошей, умной. Работала она бухгалтером, были у нее даже советские медали. Всегда спокойная, никогда не позволяла себе сказать что-нибудь плохое. Любила меня, разумеется. И всегда называла Ванюшей. Хорошо помню, как одевала меня, когда мне было около трех лет. Она все делала ради меня».

Бабушка умерла от рака, когда Ивану было семь лет. Родители вернулись в Молдову, купили квартиру, и все они стали жить вместе. Но отношения в семье не задались. Иван рассказывает, что отец ограничивал его свободу, столь необходимую ему в том возрасте, и ссоры и скандалы разгорались все чаще.

ИВАН: «Лучшие воспоминания связаны с бабушкой. Детство у меня было, как в сказке, помню ощущение абсолютной свободы, не знаю как объяснить… Чувствовал себя просто ребенком. Позже — уже не так…»

Затем последовала школа — со взлетами и падениями, служба в армии — об этом решении Иван жалеет до сих пор. И первая работа, где ему удалось подружиться с коллегами.

В 2012 году жизнь семьи изменилась раз и навсегда. Родители развелись. Иван узнал об этом будучи в России, в гостях у своего дяди. Совершенно потрясенный он вернулся домой. Дима и Иван вспоминают тот период их жизни:

ДИМА: «Мне было 11 лет, я уже переехал в Кишинев, жил сам в общежитии и занимался музыкой. Тогда все и произошло. Когда мама решила расстаться с папой, честно говоря, было сложно… Конечно, мне было обидно, как и любому ребенку. Но дома не все было гладко, у мамы с папой было множество проблем, и поэтому они решили развестись. Да, было тяжело. Думаю, любому ребенку сложно, когда родители расстаются, это само собой.

ИВАН: «Я вообще ничего не хотел. Не хотел жить, не видел будущего, абсолютно. Чувствовал себя потерянным, брошенным, одиноким».

Иван обратился за помощью в психиатрическую больницу в Кишиневе. Был февраль 2013 года, на три недели его положили в стационар. По его словам, это только ухудшило его состояние.

ИВАН: «Мне хотелось оттуда бежать. Не знал, что делать. Чувствовал себя запертым, несвободным, не находил себе места. Депрессия усилилась. Больше полугода я практически не выходил из дома, иногда — только вечером, не выносил дневного света, дома закрывал все жалюзи, жил в сумерках».

Иван убивал время за просмотром сериалов и игнорировал окружающий мир. Так прошло шесть месяцев.

ИВАН: «Я ни с кем не общался, никого не хотел видеть и слышать, не испытывал никакого интереса ни к чему, мне все казалось бессмысленным. Думал, нет никакого будущего, и о том, как покончить со всем этим».

Иван понимал, что ему не становится лучше. Он обратился в Общественный центр ментального здоровья в своем населенном пункте. Там ему прописали лечение, которое он проходит и сейчас. С 2013 года Иван принимает антидепрессанты. Пытался отказаться от них три-четыре раза, но не смог.

ИВАН: «Появлялась тошнота, сильно тошнило, невозможно было есть, нормально спать, был очень восприимчивым ко всему, вернулся снова к таблеткам, потому что не мог. Привык к таблеткам, не знаю…».

По данным Всемирной организации здравоохранения 2017 года, в Республике Молдова депрессивные состояния переживают 5,4 % населения — это больше, чем в среднем в регионе (5 %).  Для депрессии характерны следующие симптомы: печаль, апатия, потеря аппетита, снижение способности концентрироваться, нарушения сна. Часто бывает и крайне негативное отношение к себе, самобичевание, чувство вины в различных ситуациях, суицидальные мысли. Эти симптомы должны вызвать беспокойство, если продолжаются более двух недель. Психиатр и психотерапевт Андрей Ешану говорит, что медикаментозное лечение в нашем обществе более приемлемо, чем психотерапия. На Западе, напротив, люди предпочитают сеансы терапии. Однако лучше комбинировать средства и методы, — уверен Андрей Ешану.

Андрей Ешану: «На самом деле, очень часто такое встречается: дайте мне лекарства и на этом все. Долгие годы можно принимать препараты и результаты будут незначительными. Почему? По данным исследований, медикаментозное лечение эффективно лишь в 25-30 процентах случаев. Сочетание медикаментов и психотерапии дает хороший результат в 50-70 процентах случаев. Важны и лекарства, и психотерапия, и участие друзей и родных. Чем больше людей вовлечено в этот процесс, тем выше вероятность преодолеть депрессию.

Иван живет в доме на берегу реки. Заботится о своем 82-летнем дедушке, ухаживает за огородом, недавно подтопленном паводком. Возле дома крутятся несколько маленьких котят, Иван позволяет им спать на кровати, на мягком одеяле. Тенистый двор оплетен виноградной лозой, дом построен под конюшню в 20-х годах прошлого века. На стенах старые фотографии, полки советских книг и выцветший постер с итальянским актером Микеле Плачидо 90-ых годов — остался от мамы. Сейчас — это музей антиквариата, — шутит Иван.

Дима: «Мы пытались уговорить его переехать, начать новую жизнь, но есть моменты, которых он хочет избежать, в том числе — общение с отцом. Но если он все-таки приедет, будет вынужден жить с ним какое-то время, работать…»

Не только Дима старался уговорить Ивана эмигрировать. И отец, и мама, которая сейчас живет в Португалии, тоже пыталась его переубедить, но безуспешно.

Утро Ивана начинается с чашки кофе. Карантин, связанный с пандемией коронавируса, не особо изменил его обычную жизнь. Говорит, что и до этого он не часто выходил из дома. Готовит еду для себя и дедушки, занимается спортом, по WhatsApp общается с братьями и родителями. Чаще других он звонит Диме. Обычно болтают об истории, психологии, текущих делах. «Философствуют» обо все и ни о чем, — как они сами говорят. В последнее время Дима стал тем близким человеком, которому Иван доверяет все свои мысли и тревоги. Так было не всегда, но братья рады, что стали ближе друг другу.

Дима: «Мы сблизились из-за того, что скучали. Мы переехали, он остался там один. В каком-то смысле, уехала вся семья. Конечно, мы скучали».

Когда речь заходит о детстве в Молдове, Дима вспоминает приключения с братьями.

Дима: «Была зима, мы с братьями катались на санках, развлекались, скажем так. У младшего брата была шоколадная конфета грильяж — такая твердая конфета из орехов, он уронил ее в снег. Мы начали искать ее, но так и не нашли. Старший брат — Ваня — нашел кусочек чего-то мерзлого, предполагая, что это возможно экскременты, и отдал младшему брату. Тот не смог откусить и кусочка, и потом понял, что это была не конфета, заплакал. А нам было весело».

По WhatsApp братья часто разговаривают о будущем Ивана. Дима хочет, чтобы брат получил как можно скорее румынский паспорт и переехал к ним в Германию.

Иван: «Когда бываю у отца, ощущаю себя обузой. Мне не комфортно. Так же и с мамой. Чувствую себя чужим среди своих. Да я и не знаю точно, где мой дом. Мой дом остался где-то в детстве, там, где мы были вместе с братьями, а сейчас… даже не знаю, как сказать. Мой дом остался где-то в прошлом».

Дима считает, что Иван топчется на месте — и переносном, и в прямом смысле, а эмиграция могла бы стать шагом вперед.

Дима: «Я бы сделал так, чтобы переезд стал новым импульсом в его жизни, хоть какое-то движение в каком-то направлении — верное или ошибочное. Мне кажется, хуже — ничего не делать. Когда бездействуешь — это не жизнь. Все стоит на месте и не чувствуешь никакого движения: ни падения, ни подъема. Это грустно».

Иван понимает, что Дима прав. Конкретного плана у него нет, но он подумывает о переменах. Хотел бы обратиться к одному из кишиневских специалистов и пересмотреть лечение. Мечтает продолжить учебу. Может и эмигрировать. Но больше всего Иван хотел бы:

Иван: «То, что я представляю из себя сегодня — результат моей прошлой жизни. Поэтому я и говорю, что моя большая цель — научиться контролировать эмоции. Не думать о плохом, не видеть только негативного, я очень от этого устал».

Иван попытался сделать первые шаги.

Иван: «Выхожу ночью на улицу, смотрю на звезды и становится хорошо. Пытаюсь контролировать эти процессы. Когда понимаю —что-то может спровоцировать дискомфорт, стараюсь избежать этого, не обращать внимания».

Валентину было четыре года, когда он встретил своего лучшего друга. Это произошло 1990 году, во дворе многоэтажного дома в Кишиневе. Виктор был примерно на год старше, у него была длинные волосы и модная стрижка.

Валентин: «Тогда был один из немногих моментов, когда меня почти налысо постригли, и в его глазах я был просто короткостриженым мальчиком, который играет в куклы. На самом деле это были куклы моей сестры. Он был большим любителем футбола, я — нет, но выбора у меня особого не было. Если я хотел с ним играть, приходилось интересоваться футболом. Он был таким взбалмошным, а я — очень послушным».

Так они и выросли вместе, играли во дворе, делили игрушки. Их родители тоже дружили, вместе отмечали праздники, — вспоминает Виктор.

Виктор: «Мы оба жили недалеко от кладбища, и очень много у нас связано с этим местом. Как мы проводили время, когда наши родители отмечали дни рождения? Мы ходили на кладбище и пугали людей, проходящих мимо. Укутывались в покрывала, дурачились. Мое детство было прекрасным благодаря тому, что у меня был друг».

Разумеется не обходилось без ссор и недопонимания. В подростковом возрасте они вместе были в летнем лагере, подрались из-за девочек. Тогда они не представляли еще, что настоящие жизненные испытания впереди.  

Валентину 34 года. Говорит, что родился он в образцовой учительской семье. Был он восприимчивым, воспитанным ребенком, родители учили его честно зарабатывать деньги. Он поступил на факультет бизнеса и администрирования, совмещал учебу и несколько подработок.

Валентин: «Я работал официантом в разных местах. Это было и просто обслуживание, бывали пафосные дорогие торжества, свадьбы. Работал и на ксероксе, не помню сколько месяцев. Продавал бытовую технику в бутике».

По окончании Академии экономических знаний, продолжилась охота за работой.

Валентин: «Работал директором по маркетингу несколько лет, был правой рукой шефа и занимался я всем, но на уровне коммуникации у нас возникли сложности. Где-то проблемы были и у шефа. Сплошные разочарования, я задавался вопросом: ну почему я не могу себя найти? Что происходит? Где-то я понимал, что нет в этом моей вины, но все же что-то не так. Профессиональное разочарование, разочарование в отношениях, в общении с людьми, которых считал в то время близкими, и все такое… Моя добрая душа, полная эмоций, вопрошала: «Я действительно не заслуживаю ни хороших людей, ни хорошей поддержки, что же происходит?».

Валентин воспринимал эти разочарования как личные провалы или неудачи, и винил во всем себя. Размышления вызывали у него мучительную бессонницу. Кроме того, Виктор уехал тогда за границу, и ему его очень не хватало.

Валентин: «Не хотелось быть настолько эгоистичным — звонить Виктору когда вздумается. Понимал, что и ему несладко, не хотел его грузить, но его очень не хватало. Около месяца — с февраля до марта 2014-го — я фактически был заперт в четырех стенах. Пока не потерял вкуса к еде, пока не понял: все это гораздо серьезнее, чем просто мысли, проблема на уровне химических процессов».

С каждым днем ему становилось хуже. В мрачной комнате, с зашторенными окнами, Валентину слышались голоса.

Валентин: «Я слышал голоса постоянно, некоторые из них иногда узнавал — это были мысли или послания откуда-то из прошлого. В какой-то момент дошло до того, что ангел и демон на моих плечах начали ссориться, один говорил, что нет смысла жить дальше, и второй пытался убедить, что на самом деле — нет. Было бы нечестно говорить, что я не думал о самоубийстве, думал много, но все же что-то в моей голове твердило мне, что еще не конец, и всегда есть выход».

Валентин понимал, чтобы выкарабкаться из этого, нужно попросить о помощи. Собрав волю в кулак, он рассказал родителям о том, что с ним происходит.

Валентин: «И они отреагировали гораздо лучше, чем я мог ожидать. Сказали: «так, перестань себя винить, не сдерживай себя, все нормально, существуют решения, можно обратиться к специалисту и будет все в порядке». Они не высказывали мне ничего, не предъявляли претензий, не говорили — «будь мужиком, возьми себя в руки».

На первую консультацию к врачу с Валентином пошла мама. Вместе они сели в переполненную маршрутку. Валентин съежился на заднем сиденье. Вспоминает, что опасался всего, и у него были плохие предчувствия.

Валентин: «Мы добрались через минут 45, но мне казалось, что я не доеду».

После множества вопросов врач психиатрической больницы вынес следующий диагноз: острая депрессия. Молодой человек был в шаге от шизофрении. Ему выписали несколько препаратов и предупредили, что потребуется время, чтобы почувствовать эффект. В завершении консультации доктор добавил еще одно замечание:

Валентин: «Если бы ты не обратился вовремя, могло бы быть еще хуже».

Следующий год стал для Валентина эмоциональными качелями — периоды восстановления сменялись депрессией. Тогда же Валентин и Виктор попытались эмигрировать в Великобританию, но из-за возникших трудностей вернулись домой. В Молдове Валентин решил окончательно разобраться с проблемами со здоровьем.

Валентин: «Разумеется, после психиатра я оказался у невролога. Начал принимать различное лечение и обследоваться. В итоге выяснилось, что моем организме были и инфекции, и паразиты, и бактерии, которые создавали серьезные проблемы — дожил до того, что проблемы были во всех частях моего тела. Начал избавляться от этого, практически два года ушло только на лечение, и тот период выдался довольно тяжелым».

Валентин говорит, что не смог бы пережить то время без поддержки Виктора.

Валентин: «Переживая вместе трудные времена, понимаешь, что человек с тобой не только, когда хорошо. И настолько качественную поддержку как от него, я ни от кого не получал… Огромное роль для меня сыграли его слова: «Я никогда не чувствовал того, что испытываешь ты, так далеко я не заходил, я не знаю, через что ты проходишь, но точно знаю, могу в это верить, нужно действовать так». Для меня это было бесценно. Нет ничего важнее эмпатии человека, его чуткости, даже если он не может представить, что чувствую я, но все равно хочет помочь. Нас все это еще больше сплотило».

Люди в депрессивных состояниях очень нуждаются в том, чтобы быть услышанными, — подтверждает психиатр Андрей Ешану.

Андрей Ешану: «Им нужно это пространство доверия в процессе коммуникации, нужно чувствовать, что они могут раскрыться и поговорить о том, что ощущают. Первый мой шаг в таких ситуациях — стараюсь выслушать человека, помочь эмоционально расслабиться, свободно говорить о своем состоянии, задавать уточняющие вопросы, не осуждать. «Можешь подробнее рассказать о своем состоянии?» Человек и так закипает в этом всем, и ему нужен кто-то, с кем можно просто поговорить».

Мужчинам сложнее попросить о помощи из-за существующих в обществе предрассудков, — говорит доктор.

Андрей Ешану: «Я думаю, главная причина в общепринятом понимании — мужчина должен быть сильным. Мужчины должны удерживать контроль, и если вдруг возникает депрессия, значит «я слаб, не так уж и силен, не в состоянии контролировать себя. Разве эмоция, печаль может взять контроль надо мной? Я должен все контролировать». И вот это давление, эти стереотипы, самостигматизация в конце концов и усугубляют состояние депрессии».

Сейчас Валентин свой день начинает в квартире в городке Слау недалеко от Лондона, куда он приехал полтора года назад. Валентин просыпается под пение птиц. Над кроватью на белой стене висит портрет Будды — модульная картина из пяти частей. На стене напротив — коллаж из картинок, напоминающих ему о важных мечтах: создать семью, выучить восемь языков, заняться экстремальными видами спорта, путешествовать. Пока вариться кофе, Валентин заправляет пастель, и потом уходит на работу.

Валентин: «Могу сказать, что это был сильнейший удар в моей жизни, и в то же время — благословение, потому что иначе я в не состоянии был понять и решиться на перемены. Моя ошибка заключалась в том, что я пытался быть хорошим для всех вокруг, а себе, своей душе, эмоционально здоровой части себя я уделял слишком мало внимания и времени. В отношении ментального здоровья — мне есть еще над чем работать, и я продолжаю это делать. Еще прохожу различные терапии, занимаюсь многим другим. Чувствую себя в нужном месте в нужное время. В какое-то мере я обрел спокойствие».

С Виктором они по-прежнему близки. Этим летом исполнилось 29 лет их дружбе, «бро» — называют они друг друга. Виктор в Бухаресте, Валентин в Лондоне, они часто общаются по телефону. До пандемии встречались раз в несколько месяцев. И оба уверены, что ничто не сможет их разлучить.

Валентин: «Это человек, с которым можно делать все, что угодно, до колик в животе хохотать, а в случае необходимости сменить пластинку и ночи напролет говорить, что мы и делаем — болтаем до рассвета, проходим множество километров пешком. Для меня это что-то совершенно бесценное, ничем не заменимое. И только с ним я могу так говорить».

Виктор: «Он помог мне пережить развод, поддержал меня, всегда был рядом. Понимает все мои депрессивные состояния. Может иногда я и делал что-то не так, но он был терпелив и тем самым помог мне больше всех. Никогда не настаивал, не ставил условий, не требовал от меня каких-то действий, просто был рядом, слушал и давал советы, всегда добрые».

Валентин: «Для меня существует родная семья и родная душа, вот Виктор — моя родная душа».

Виктор: «Просто он — мое отражение. Это сложно объяснить словами. Я чувствую его, как себя. Мы одинаково воспринимаем мир, я запросто могу ему открыться, и уверен, что это взаимно».

Статистика показывает, что у женщин депрессию диагностируют в два раза чаще, чем у мужчин. Как объяснить этот разрыв? Существуют типы депрессий, характерные только для женщин, например, послеродовая депрессия. В то же время специалисты говорят, что мужчины просто гораздо реже просят о помощи. И даже если обращаются к врачу и им ставят диагноз, они более предрасположены к тому, чтобы забросить лечение спустя какое-то время, поскольку не считают депрессию серьезной проблемой. Отсутствие квалифицированной помощи и стремление справиться в одиночку усугубляет депрессивное состояние. Данные специалистов говорят о том, что среди самоубийц мужчин в четыре раза больше, чем женщин. Доктор Андрей Ешану призывает мужчин не стесняться обращаться за помощью, и напоминает простые истины:

Андрей Ешану: «У мужчин тоже есть чувства. И они имеют значение, они важны и необязательно мы всё должны держать под контролем. Все мы люди. Мужчины и женщины. Как женщины испытывают эмоции, так и мужчины. Жизнь с выраженными эмоциями гораздо прекраснее жизни, в которой мы постоянно пытаемся контролировать их или скрывать. И печаль иногда заслуживает того, чтобы ее проявить».

---

Эпизод создан при поддержке Швейцарского бюро по сотрудничеству в Республике Молдова. Выраженные мнения необязательно отражают точку зрения доноров.

Подкаст Sunt Bine — часть крупного проекта по продвижению ментального здоровья, который реализует молодёжная сеть равного обучения Y-PEER Moldova.